Кирилл Мерецков - На службе народу [с иллюстрациями]

Отдельного рассмотрения заслуживает работа наших тыловых органов непосредственно в полосе, прилегавшей к фронту. Собственно говоря, тыловые органы нередко занимались фактически тем же, что делали фронтовики, то есть мужественно дрались с врагом. Чего стоили, например, транспортные перевозки под огнем противника. Беломорско-Онежское пароходство вынуждено было осуществлять эвакуацию людей и грузов из Медвежьегорска, Петрозаводска, Повенца, Шуньги, Кондопоги под непрерывными ударами вражеской авиации. Когда шлюзы Мариинской водной системы становилось невозможно использовать, онежские озерные и речные суда просто передавали грузы Шекснинскому пароходству через Вытегру, откуда они попадали в систему бассейна Волги. В тяжелейших и опасных условиях действовали водники на Ладоге. Их бомбили вражеские самолеты, обстреливала фашистская дальнобойная артиллерия, они преодолевали ладожские штормы, более страшные, чем на море, и как-то особенно сильно бушевавшие осенью 1941 года. Все вынесли наши славные водники, мужественно выполняя свой гражданский долг.

Отлично работали и связисты. Всем известно, как на Ладоге действовала спасавшая Ленинград «дорога жизни». Но многие ли знают, что к концу 1941 года вступила в строй обходная телефонно-телеграфная магистраль Москва — Ленинград, тоже протянутая через Ладожское озеро? Нельзя забыть также выполнявших сложнейшие задания железнодорожников и автотранспортников.

Прочь от Тихвина!

Обнажившийся тыл. — Как организовать оборону? — Село Большой Двор. — Прикрываем дорогу на Вологду. — Горький опыт. — Нанесли контрудар. — Тихвин в полукольце. — Не выпуская инициативы. — Штурм города. — К Ладоге мчатся поезда.

Разгром немецких войск под Тихвином, городом, лежащим в 180 километрах к востоку от Финского залива, — славная страница героической истории защиты Ленинграда. Об обороне Ленинграда и жизни ленинградцев в условиях блокады писалось очень много. Здесь же мне хочется поделиться воспоминаниями о боевых делах наших войск именно под Тихвином в ноябре — декабре 1941 года, то есть там, где были пресечены попытки врага лишить Ленинград последних путей сообщения через Ладогу и полностью отрезать его от страны. Эти события интересны тем, что они характеризуют переход инициативы в руки нашей армий и начало общего перелома на Северо-Западном направлении.

В сентябре 1941 года более чем 300-тысячная армия немцев обложила Ленинград с юга и юго-востока, а финские войска нависли со стороны Карельского перешейка и вышли к реке Свирь. Население города, войска Ленинградского фронта и силы Краснознаменного Балтийского флота оказались в очень тяжелом положении. Единственным путем для связи с тылом страны оставалось Ладожское озеро и участок его юго-восточного побережья.

Несмотря на исключительно тяжелое положение, защитники Ленинграда не только отразили все атаки врага, но и заставили его самого перейти к обороне. Тогда немецко-фашистское командование решило предпринять глубокий обход города с юго-востока, чтобы, соединившись с финскими войсками восточное Ладоги, взять его в двойное кольцо, лишить ленинградцев всякой связи с тылом страны и вынудить к капитуляции.

Для выполнения этого плана немцы бросили в бой значительные силы — три корпуса. Непосредственно на соединение с финнами был двинут ими 39-й моторизованный корпус, получивший к тому времени пополнение и состоявший из двух танковых дивизий (450 танков), двух моторизованных дивизий и ряда отдельных частей. Действия корпуса прикрывались и поддерживались авиацией. В то же время три дивизии 1-го армейского корпуса немцев начали наступление по обоим берегам реки Волхов в сторону Волховстроя, а соединения 38-го армейского корпуса — в направлении Малой Вишеры.

В районе Грузино врагу удалось прорвать фронт наших войск и форсировать Волхов. В первых числах ноября немецкие танки вышли на ближние подступы к Тихвину. Потеря Тихвина означала бы утрату нами последней железной дороги к юго-восточному побережью Ладожского озера, по которой шло через Вологду снабжение Ленинграда.

Фашистская пропаганда ликовала, протрубив на весь мир о неизбежном падении города Ленина. «Теперь Ленинград должен будет сдаться без пролития крови немецких солдата» — пророчествовали немецкие газеты. Гитлер, выступая в Мюнхене 8 ноября, в день отхода советских войск из Тихвина, самодовольно утверждал: «Ленинград сам поднимет руки: он неминуемо падет, раньше или позже. Никто оттуда не освободится, никто не прорвется через наши линии. Ленинграду суждено умереть голодной смертью».

В оборонительных боях на подступах к Тихвину мне не пришлось принимать непосредственного участия. Там сражались войска 4-й армии под командованием генерала В. Ф. Яковлева. Я в то время командовал 7-й армией, которая держала оборону против финских войск на реке Свирь Тихвин лежал у нас в тылу, и, в силу того что удар немецких войск своим острием был направлен на реку Свирь, оборонявшиеся там войска в случае прорыва немцами фронта 4-й армии могли подвергнуться удару противника с тыла.

Поэтому мы беспрестанно следили за тем, как развертывались события на Тихвинском направлении, очень внимательно читали боевые сводки с этого участка и сами собирали сведения об обстановке. Самым важным мероприятием следует считать создание резервов и сосредоточение их на возможных путях наступления противника. То, чему меня научило сражение у Свири, я хотел сразу же применить на деле. Но особыми резервами 7-я армия не располагала. Удалось вывести в резерв танковую бригаду, а из различных отдельных отрядов и поступавшего пополнения сформировать один стрелковый полк, один артиллерийский полк, вооруженный 76-миллиметровыми орудиями, и пять минометных батальонов (82-миллиметровые минометы). Кроме того, я приказал привлечь все войска и население к оборонительным работам. Так удалось высвободить три саперных батальона. Вот и все силы, которыми располагала армия для прикрытия прорыва.

Когда боевые действия приблизились к Тихвину и создалась реальная угроза нашему тылу. потребовалось принять срочные меры. Связи с 4-й армией не было. Ставка тоже не сообщала точных сведений. Тогда мы сами решили выяснить, способна ли 4-я армия собственными силами приостановить дальнейшее продвижение немецких войск или, быть может, она нуждается в срочной помощи. С этой целью я направил 5 ноября в район боевых действий 4-й армии начальника штаба 7-й армии генерал-майора А. Н. Крутикова. Примерно в это же время меня информировал о положении под Тихвином прибывший из 4-й армии секретарь Ленинградского обкома партии Т. Ф. Штыков, который организовывал снабжение Ленинграда продовольствием.